Близится католическое рождество. В последние годы этот любимый семейный праздник в западных странах сопровождает мода на игру с «Эльфом на полке». Это мягкая игрушка, сказочный персонаж из детской книги Чанды Белл, который служит посланником Санта-Клауса. Он перемещается по дому (родителям советуют переносить его каждый день в новое место) и следит за поведением детишек, чтобы выяснить, кто вел себя плохо, а кто хорошо. Профессор в области цифровых технологий Лаура Пинто заявляет — в этой тенденции есть элемент подготовки детей к жизни в обществе тотальной слежки.
Вопрос, кто из детей заслуживает порицания по итогам года, а кто – награды, стоял всегда. И источников информации у всех иностранных коллег нашего Деда Мороза всегда было в избытке. Писательница Белл лишь скорректировала механизм доставки данных – Эльф на полке неявно провоцирует детей, старается подкараулить их в неожиданных местах, чтобы увидеть истинную реакцию. И каждую ночь, на регулярной основе, отсылает сведения своему «боссу», и там формируется досье.
Пинто отмечает, что взрослые стали часто выкладывать в соцсетях ироничные фотографии безобразий Эльфа. Родители гордятся своей фантазией – то он конфеты понадкусывает, то лицо малышу во сне разрисует. В некоторых случаях проказы Эльфа явно выходят за рамки «дошкольного возраста» и больше напоминают заготовки для фильмов ужасов. И в этой игре взрослых дети только молчаливые свидетели, они не могут повлиять на поступки Эльфа, остановить его. А если присоединятся к «забаве» или хотя бы одобрят – получают штрафные баллы.
Профессор Пинто усматривает в этом аналогию со шпионским ПО в смартфонах, с камерами видеонаблюдения и прочими инструментами слежки. Людей с детства приучают покорно воспринимать факт внешнего контроля, соглашаться со своим бессилием против системы, даже в ситуации явной провокации от безликих исполнителей. Личные интересы надо обуздать, смириться, сломать себя – у Пинто есть достаточно свидетельств, когда родители срочно прекращали игру, потому что у детей развивалась фобия постоянной слежки. Но сколько было тех, кто настоял на том, чтобы продолжить «игру»?